Этический инженер [Специалист по этике; Моралист] - Гарри Гаррисон

Язон застонал.

— Попытайтесь сказать это двум третям существующих сейчас правительств: большинство из них возникло в результате революции. Как иначе вы можете избавиться от рабства, если у вас нет возможности заново голосовать против него? Если вы не можете их забаллотировать — стреляйте в них!

— Кровавая революция! Нет, это невозможно!

— Ладно, пусть не революция, — сказал Язон, сдаваясь и раздражённо махнув рукой. — Изменим название. Как вы насчёт разоружения тюрем? Нет, это вам тоже не нравится. Нашёл! Освобождение! Мы сорвём цепи с этих бедных людей и вернём их в родные земли, откуда их украли. Итак, вы присоединяетесь к нашему освободительному движению?

— Это по-прежнему революция.

— Это будет тем, как я его назову! — разозлился Язон. — Вы пойдёте со мной, или останетесь тут. Я все сказал.

Он встал и налил себе немного супа, ожидая пока гнев его остынет.

— Я не могу… я не могу этого сделать, не могу… — бормотал Михай, глядя в свой суп, как в магическое стекло, ища там указаний.

Язон с отвращением отвернулся.

— Смотрите, чтобы вы не кончили так, — предупредил он Айджейл, указывая ложкой через её плечо. — Хотя, конечно, на это мало шансов: ваше общество крепко стоит на земле. А этот длиннолицый клоун может мыслить только абстракциями, и чем более они нереальны, тем лучше для него. Готов поклясться, что его беспокоит, сколько ангелов может поместиться на острие булавки.

— Об этом я не думал, — вмешался Михай, услышав это замечание. — Но я подумаю об этом в своё время. Это проблема, которая не может быть легко разрешена.

— Видишь…

Айджейл кивнула.

— Если он не в порядке и я тоже — значит, только ты из всех нас прав, — она кивнула, удовлетворённая этим соображением.

— Очень приятно, что ты так думаешь, — улыбнулся Язон. — И это правда. Я непогрешим, но, будь я проклят, если не сумею увидеть лучше, чем любой из вас разницу между абстракциями и живой жизнью, кроме того, я искусней вас претворю теорию в практику, в действительность. Собрание клуба болельщиков Язона динАльта временно откладывается.

Он завёл руку назад и похлопал себе по спине.

— Чудовище высокомерия! — выкрикнул Михай.

— Ох, замолчи!

— Гордыня предшествует падению! Вы проклятый идолопоклонник…

— Очень хорошо.

— …и я сожалею, что хотя бы в течение секунды помогал вам или оставался рядом с вами — воплощением греха. Боясь своей душевной слабости, я не мог противиться искушению. Это печалит меня, но теперь я выполню свой долг. — Он забарабанил кулаком в дверь. — Стража! Стража!

Язон выронил чашку и попытался встать, но поскользнулся на пролитом супе. Когда он встал вновь, уже загремели замки и дверь открылась. Если бы он схватил этого идиота прежде, чем он раскроет рот, он мог бы заставить его замолчать.

Но было уже поздно. Нарсиси просунул голову в дверь и глядел со своим обычным заспанным видом. Михай встал в драматическую позу и указал на Язона:

— Схватите и арестуйте этого человека. Я обвиняю его в подготовке революции, в планировании грязных убийств!

Язон резко свернул на полпути, к мешку со своими личными вещами, лежавшему у стены. Он порылся в нём, перебирая содержимое и в конце концов извлёк молоток с тяжёлой свинцовой головкой.

— Предатель! — Крикнул Язон Михаю, подбегая к Нарсиси, который туповато следил за происходящим. Но, хотя он и казался медлительным, реакция у него была превосходной — щит принял удар на себя, а искусный же взмах дубины пришёлся по руке Язона: его онемевшие пальцы разжались, молоток упал на пол.

— Я думаю, что вам двоим нужно пойти со мной, отец во всём разберётся, — сказал он и вытолкнул Язона и Михая из комнаты. Нарсиси закрыл дверь и, подозвав одного из своих братьев, велел ему встать на стражу, а сам повёл пленников по коридору. Они брели в кандалах: Михай — гордо, как мученик, а Язон — кипя от гнева и скрежеща зубами.

Эдипон был далеко не глуп, он понял ситуацию раньше, чем Нарсиси закончил свой рассказ.

— Я не удивлён, так как ожидал этого. — Его глаза сверкнули, когда он на мгновение задержал свой взгляд на Язоне. — Да, я знал, что придёт время, когда ты попытаешься перехитрить меня. Именно поэтому я позаботился и позволил, чтобы тебе помогал другой раб и перенимал твоё искусство. Как я и ожидал, он предал тебя, чтобы занять твоё место, и я вознаграждаю его этим местом.

— Предал? Я не преследовал личную выгоду, — запротестовал Михай.

— Только из бескорыстных мотивов! — Холодно засмеялся Язон. — Не верь ни одному слову этого благочестивого обманщика, Эдипон. Я не готовил восстания. Он сказал это, чтобы занять моё место.

— Вы клевещите на меня, Язон! Я никогда не лгу — вы готовили восстание. Вы говорили мне…

— Молчите вы оба, или я прикажу забить вас насмерть. Вот моё решение. Раб Михай предал раба Язона, причём абсолютно неважно, готовил раб Язон или не готовил восстание. Его помощник не предавал его, пока не был уверен, что сможет хорошо выполнять работу и это для меня единственно важный факт. Твои идеи о рабочем классе обеспокоили меня, Язон. Я был бы рад убить их и тебя. Прикуйте его среди других рабов. Я награждаю тебя Михай комнатой Язона и его женщиной, и пока ты будешь хорошо выполнять работу, я не убью тебя. Работай долго и будешь жить долго.

— Только из бескорыстных мотивов, не правда ли, Михай? — кричал, оборачиваясь, Михаю Язон, когда его выводили из комнаты.

Падение с вершины власти было стремительным. Через полчаса на запястьях Язона были новые кандалы и он был прикован в тёмном помещении, набитом рабами.

Он загремел цепями и принялся внимательно рассматривать их в тусклом свете единственной лампы, как только захлопнулась дверь.

— Как идёт подготовка к восстанию? — шёпотом спросил прикованный раб.

— Очень хорошо, ха-ха! — ответил Язон, потом придвинулся ближе, чтобы лучше рассмотреть своего соседа. — Мы незнакомы, это ты новый раб, с которым я разговаривал сегодня?

— Это я, Снарби, опытный солдат, копьеносец, искусный в обращении с дубинкой и кинжалом, на моём счету семь убитых. Сам можешь проверить в нашей ратуше.

— Я все помню, Снарби. Помню и то, что ты знаешь дорогу в Аппсалу.

— Я знаю все вокруг.

— Тогда восстание продолжается и оно начнётся прямо сейчас, только я несколько сожалею, но я сократил его размеры. Вместо того, чтобы освободить всех этих рабов, как ты относишься к возможности убежать нам вдвоём?

— Это лучшая мысль с того дня, как были выдуманы пытки. Нам не нужны эти глупцы, они только помешают. «Действовать надо малыми силами» — так я всегда говорил.